Третий полюс планеты
10.10.06 // Эксперт
Олимпиада. Так учтиво называют "старожилы" крупнейшее разрабатываемое месторождение рудного золота в России. Для многих из них это и место работы, и даже в какой-то степени смысл жизни
Через полтора часа полета Ан-24 сбавляет скорость и идет на снижение. За стеклом иллюминатора вырисовываются крутые горные склоны, окутанные лесными массивами, подернутые легкой синевато-седой дымкой. Кажется, что до посадки еще несколько минут, но шасси самолета неожиданно проскальзывают по бетонке, и двигатели включают реверс – взлетно-посадочная полоса аэропорта небольшого населенного пункта на севере Красноярского края расположена на горизонтальном уступе горы. Мы в поселке Северо-Енисейский. Расстояние отсюда до Красноярска напрямую на юг – почти 500 км, по гравийной дороге – все 600. Чтобы увидеть, как буквально из камней делают золото, мы отправились, пожалуй, в самый известный золотодобывающий район не только Сибири, но и России.
Здесь, на Енисейском кряже еще в середине XIX века старателями начата добыча россыпного и жильного золота. Ее вели без применения специальных технологий, пользуясь только примитивными инструментами, перерабатывали ежегодно несколько тысяч пудов золотоносного материала. Брали, что можно было взять на глаз, с лотка. Золота давали немного – несколько сотен килограммов. Сейчас, конечно, все сильно изменилось. Желтого металла теперь добывают гораздо больше: технологии усовершенствовались, стало возможно добывать золото из руды, а в золотодобывающую отрасль пришел частный бизнес.
Повседневный мир
На вопрос, кто из встречающих рейс у бровки взлетной полосы – представитель золотодобывающего предприятия, один из пассажиров указывает на мужчину лет сорока пяти, смахивающего на самого обычного работника типичного советского предприятия. Перекинувшись с ним приветствием и парой слов о регламенте пребывания, мы усаживаемся в пассажирский салон КамАЗа, "вахтовку": оказывается, добрая половина пассажиров прибывшего самолета – сотрудники предприятия "Полюс". Трогаемся, едем. Из окна машины видно, что сегодня представляют собой многие подобные северные городки и поселки. По центральной улице Северо-Енисейского с населением ни много ни мало 9 тыс. человек бродят коровы, а ветхий барак районной больницы – как кадр из кинохроники сороковых годов. Здесь все так, как было 15–20 лет назад, – такие же простые люди, такие же неровные дороги, частные дома и панельные пятиэтажки старой постройки. Впрочем, чуть позже узнаются некоторые приметы времени: есть сотовая связь, вещевой рынок и даже вполне приличный супермаркет.
От Северо-Енисейского до "Полюса" – 60 км. Час езды по гравийке – и мы в небольшом поселке Еруда, окруженном со всех сторон горами и тайгой. Это и есть один из самых известных в стране поселков золотодобытчиков. Он будто поделен на две части. Одна – вахтенная, другая – промышленная, где трудятся четыре с половиной тысячи вахтовиков. Социальная инфраструктура небогатая – небольшой бар, дом культуры, почтовое отделение, пара продовольственных шатров да магазинчик. Больше ничего и не надо – все необходимое, кроме продуктов, привозят с собой – как никак вахта. Три месяца – работа, полтора – отпуск. На заработки сюда приезжают со всей России и из стран СНГ, в основном из Украины и Белоруссии.
Невидимый металл
Как и любой горно-обогатительный комбинат, Олимпиадинский – мощная производственная система, состоящая из нескольких подразделений. Одно из них – горное: спиральный карьер, огромные площадки хранения поднятой с него руды (их называют складами-полигонами) и отвалы вскрышных пород. Второй – производственный: две высокотехнологичные золотоизвлекательные фабрики, корпус биоокисления, два гидрометаллургических отделения (ГМО), заправка горюче-смазочными материалами, ремонтные мастерские, склады и административные здания.
Горно-обогатительный комбинат расположен очень компактно. Все здесь размещено органично и рационально: вот здесь – вся вспомогательная инфраструктура, чуть подальше – охраняемый комплекс золотоизвлечения и биоокисления, отделения выплавки золота и здание хранения слитков. Рядом возводится электростанция мощностью 18 МВт, еще одна фабрика золотоизвлечения и ГМО, новый корпус биоокисления. Сразу за комплексом – лунный ландшафт вынутой из карьера золотосодержащей руды и отвалов: миллионы тонн камня, щебня, песка, занимающие несколько десятков гектаров. Между ними – извивающиеся ленты дорог, по которым с ревом проносятся пустые и груженные камнями самосвалы.
До карьера мы добираемся на машине за десять минут (пешком по дорогам горного комплекса передвигаться запрещено по соображениям безопасности) и оказываемся в святая святых – на карьере знаменитого Олимпиадинского месторождения. Изучение добычи золота начинается отсюда, со смотровой площадки. Она находится на краю огромного карьера, откуда месторождение видно как на ладони. В голове легкое головокружение – воздух чуть разряжен, а от вида свободного пространства перехватывает дыхание. С высоты карьер больше похож на гигантский пластмассовый конус-игрушку, по краям которого до самого верха нужно закатывать металлический шарик и аккуратно заводить его в ямку. Только этот конус вывернут и будто воткнут в землю, а вместо шарика по краям наматывают километры самосвалы-великаны Komatsu и Caterpillar (на каждый грузится по 90 тонн руды) и мечта любого водителя предприятия – американские Terex (136 тонн). Здесь работают около 80 машин. Спуск и подъем, подъем и снова спуск – горные работы не останавливаются ни на день, ни на час. От поверхности карьера до самого дна длина спиральных съездов составляет около пяти километров плюс два–три по поверхности до полигонов, рассказывает о маршруте движения самосвалов инженер горного комплекса Александр Токаренко.
На дно рудника путь лежит по карьерному серпантину. Мы садимся в Chevy-Niva и спускаемся по круговым съездам к месту погрузки руды. После третьего витка солнце прячется за горизонт, вокруг только темные скальные стены с вертикальными метками скважин бурильных машин. Кое-где по стенам стекают струйки воды. Дело в том, что на поле месторождения была непростая гидрогеология. По поверхности протекали ручьи, их отвели в стороны. Но природа есть природа, подземная вода находит выход и струйками течет по стенам карьера на дно. Горняки применили самый простой способ – для осушения карьера поставили насосы, которые откачивают воду по отвесным трубам наверх. Есть и превентивные методы – до водяных линз, залегающих на глубине 150–300 метров, пробуриваются водопонижающие скважины. Жидкость через них откачивается и по канавам стекает в зумфы (ямы для сбора воды), откуда поступает на комплекс золотоизвлечения. "Боремся с природой как можем. Пока успешно", – улыбаясь, констатирует Александр.
Когда мы проезжаем по карьеру, меня не покидает тревога: насколько безопасны отвесные стены? Но оказывается, чтобы стены не осыпались (не дай бог и вправду завалит людей, экскаватор или самосвал), борты ставят в так называемое предельное положение. "Полюс" применил новую технологию: на дне карьера по цепочке бурятся наклонные скважины. Благодаря этому формируется небольшой уклон стен, который и обеспечивает надежность бортов. Когда экскаватор ковшом доходит до скважин, то руда со стен снимается как ложечкой.
Вот и сам карьер. Сегодня он уходит на глубину 350 метров. Мы выходим из машины, и тут же на нас обрушивается оглушительный грохот сыплющегося из огромных ковшей экскаваторов камня в кузова грузовиков. Один за другим наверх двигаются груженные первичной и окисленной рудой самосвалы.
Стоит объяснить различие между видами руд. Окисленная – это рыхлая, перемешанная с мелкими камнями масса. Первичная (так называемая упорная руда) – твердая порода, как правило, скала. Если присмотреться, то на ее поверхности кое-где видны вкрапления пирита и арсенопирита, очень похожие на частички золота, сами камни отливают легким серебряно-слюдяным блеском. "Не беспокойся, золота не увидишь – оно тонкодисперсное, десять в минус шестой степени, – успокаивает меня Токаренко. – Проблема в том, что оно сильно ассоциировано с сульфидами, что усложняет его извлечение. Скажем, в ЮАР извлечение металла из руды золотых конгломератов гораздо проще из-за того, что нет такой сильной сцепленности, и золото свободно извлекается прямым цианированием. Запасов там по-прежнему очень много, но руда залегает глубоко – от двух до четырех тысяч метров. Открытых рудников, которые дешевле в отработке, практически нет".
Несколько миллионов лет назад окисленная руда была такой же твердой, но со временем природное воздействие воды, кислорода и бактерий разрушило молекулярную структуру камня и превратило его в песок. Его переработка по сравнению с обогащением твердой руды проста, экономична и более выгодна. В тонне такого горного материала содержатся в среднем 10 граммов золота, в то время как в тонне первичной руды металла в лучшем случае пять. "Запасы окисленной руды заканчиваются в 2007 году, и мы переходим на руду с содержанием 2–3,5 грамма. Именно поэтому мы решили строить третью фабрику со всем необходимым производственным комплексом для извлечения золота. Предусмотренная мощность фабрики в пять миллионов тонн сульфидной руды позволит и дальше добывать 25–26 тонн золота, то есть не снижать добычу от фактически достигнутого объема. Запасы первичной руды настолько велики, что их хватит до 2025 года", – поясняет первый вице-президент компании "Полюс" Владимир Совмен.
Чуть выше самого дна карьера располагается площадка, подготавливаемая к взрыву. Чтобы углубиться на 10 м, борта разносят на 200–300 метров в ширину, а прежде чем горняки добираются до золотосодержащей первичной и окисленной руды, высвобождаются сотни тысяч тонн пустой горной породы. На площадке взрывники у каждой пробуренной в определенной последовательности скважины глубиной четыре–пять метров расставляют коробки с эмульсионной взрывчаткой, которую затем засыпают в скважину. Заряды соединяются между собой по определенной схеме: для получения разных степеней дробления подрывы можно производить по диагональной или пирамидальной схемам. Не дожидаясь требования покинуть площадку, мы садимся в машину и, поднявшись по серпантину, направляемся мимо складов-полигонов на фабрику золотоизвлечения.
Ноу-хау "Полюса"
Пока на "Полюсе" в 2001 году не появилась технология биологического окисления, первичную руду добывали попутно и складировали. В результате образовались огромные полигоны с наваленными в ярусы высотой сорок метров камнями. С нижнего яруса экскаватором руда загружается в БелАЗы, перевозящие породу на золотоизвлекательный комплекс ЗИФ-1 и ЗИФ-2.
От типа руды зависят и технологии получения золота. Внешне обе фабрики – почти полные копии друг друга, но имеют существенные отличия в способе золотоизвлечения, различаются по мощностям и видам перерабатываемой руды. Первая пропускает через себя 1,5 млн. тонн окисленной руды в год, вторая – 3 млн. первичной. ЗИФ-1 использует простую гидрометаллургическую технологию. Она основана на растворении золота, содержащегося в руде, в растворах цианида натрия и кислорода.
Со второй фабрикой не все так просто. Поступающая на нее золотосодержащая порода проходит стадию крупного дробления, а после измельчения на мельницах и ее флотации – бактериальное окисление (ноу-хау "Полюса") на специальном комплексе, который здесь для простоты называют "био". Золото в упорных первичных рудах находится в связанной сульфидами форме, недоступной для прямого цианирования. Золотоносные сульфидные концентраты обрабатываются в огромных емкостях с помощью особых бактерий, полученных учеными здесь же. Микроорганизмы питаются сульфидами железа, превращая их в окислы. В результате образуется пенный раствор, содержащий ценные компоненты и подлежащий последующей переработке. Извлечение золота повышается до 90% против 30–40% при прямом цианировании руд. Биотехнология экологически чистая и отличается удивительной быстротой – если в природе сульфиды разлагаются несколько миллионов лет, то на "Полюсе" – за 120 часов.
В цехах золотоизвлекательной фабрики влажно и тепло. Огромные барабаны-мельницы, содержащие до 200 тонн металлических шаров, вращаются с бешеной скоростью. "Руда измельчается и разделяется по размеру частиц: крупнее 12 миллиметров поступают на следующую мельницу для получения мелкодисперсного порошка, те, что мельче – в гидроциклоны", – поясняет несложную, но довольно громоздкую технологию переработки руды начальник ЗИФ-1 Александр Каратай. Гидроциклоны – емкости, в которые под напором подаются вода и измельченная руда. Смешение их с порошком образует массу угольно-серого цвета – пульпу. Пульпа окисленной руды поступает на сгущение в огромные чаны, а первичной руды отправляется сначала на "био" и только потом на доведение до нужной плотности.
Территория производственного комплекса "обтянута" трубами, по которым подается вода, концентраты направляются на гидрометаллургическое производство, отходы перетекают на хвостохранилище.
Вот и конечный этап золотоизвлечения металла – гидрометаллургическое отделение. За стальной дверью – вход в отделение и вооруженная охрана. Сюда со сгустителей подается пульпа, содержащая мельчайший золотой порошок, которую обрабатывают цианидами и направляют по системе колонн. В них же подаются мелкие полимерные шарики (сорбент), называемые ионообменной смолой. Постепенно они насыщаются золотосодержащим раствором, меняют цвет и массу. Следующая задача – отмыть смолу на наклонных столах, на которых в одну сторону водой вымывается легкая смола, в другую – твердая, содержащая золото. После ряда дополнительных обработок реактивами удаляются загрязняющие металлы (цинк или железо) и образуется насыщенный золотом раствор, поступающий в бункера электролизного осаждения.
"Золотой концентрат снимается два–три раза в месяц, – рассказывает главный технолог гидрометаллургического отделения Андрей Белов. – Набрав в электролизере нужное количество концентрата, мы отправляем его на плавку". Комнаты обжига и выплавки слитков, маленькие металлургические цеха, больше похожие на кузнечные мастерские, – даже и не скажешь, что здесь выплавляют благородный металл. В небольших печах при температуре 650 градусов примеси выжигаются, после чего остается чистый золотой осадок – спек. В индукционных печах он разогревается до текучего состояния и переливается в слитки. Золото взвешивается, нумеруется и отправляется на хранение. "Вот и все", – заключает Белов.
Заявка лидера
При высокой текущей прибыльности бизнеса себестоимость производства золота на "Полюсе" доходит до 230 долларов на тройскую унцию, а текущая цена на этот металл составляет порядка 570 долларов за унцию. Планы обеспечения компании запасами золота и его добычей составляются надолго вперед.
Как правило, крупные месторождения золота, такие как Олимпиадинское, на разрабатываемом участке не единичные. "Мы не только добываем золото, но и активно ведем геологоразведку", – говорит Владимир Совмен. Ожидания "Полюса" оправдались – недавно им открыто достаточно мощное месторождение Благодатное с запасами 222 тонны золота. Оно находится в 25 км от Олимпиадинского. "Полюс" известен мощной инвестиционной политикой в отношении перспективных месторождений – на Благодатном будет построена фабрика с гравитационно-флотационной схемой извлечения и обогащения золота мощностью переработки шесть миллионов тонн руды. Суммарно предприятие сможет добывать 37 тонн золота в год, а это уже не менее 20% общероссийской золотодобычи и серьезное основание для вхождения в ближайшее время всей группы "Полюс Золото" в топ-пятерку мировых продуцентов золота с объемами добычи не менее 100 тонн благородного металла в год. Все, что требуется, – это применение уникальных технологий, привлечение лучших кадров, использование современного типа управления горнорудным, золотодобывающим бизнесом. Это укрепляет позиции лидера.
Так мы получили "Олимпиаду"
"Полюс Золото" – лидер золотодобывающей отрасли России. Компания имеет активы в Красноярском крае, в Иркутской, Амурской, Магаданской областях и в Якутии. Всего – четыре золотодобывающих предприятия и 17 геологоразведочных проектов. В прошлом году группой "Полюс" добыто более 35 тонн золота как с рудных, так и с россыпных месторождений. Но именно здесь, в Красноярском крае, расположен Олимпиадинский горно-обогатительный комбинат, ежегодно производящий 25 тонн драгоценного металла (для сравнения: всего в России ежегодно добывается около 160 тонн золота). В Красноярском крае, где еще работают порядка 30 предприятий отрасли, компания обеспечивает 85% добычи золота.
Численность персонала – 4,5 тыс. человек. В 2005 году выручка "Полюса" составила 10,2 млрд. рублей (рост по сравнению с 2004 годом – 5,7%), а прибыль – 4,8 млрд. рублей.
"Полюс" начинал в 1980 году с россыпной золотодобычи в нескольких районах Красноярского края. Сегодня 60–70% золота добывается рудным способом со сложной технологией и высокими капитальными затратами. "Мы работали на подряде только-только начавшегося осваиваться Олимпиадинского месторождения: строили дороги, инфраструктуру, – рассказывает первый вице-президент компании "Полюс Золото" Владимир Совмен. – Лицензию на ее отработку имел Северо-Енисейский горно-обогатительный комбинат, но работы у них не шли. В результате было принято решение о передаче месторождения компании "Полюс". Нам выдали лицензию, которая обязывала вести отработку окисленных и сульфидных руд. "Олимпиаду" мы получили на таких условиях". "Полюсу" предстояло решить следующую задачу – освоить переработку сульфидных руд с использованием совершенно новой для России технологии – биоокисления.
Николай Самсонов, Эксперт Сибирь
|
Infogeo.ru